| Інтерв'ю |
|
|
|
|
Дмитрий Гнатюк: «Жалею только об одном - что 90 лет пролетели так быстро»
Знаменитый исполнитель рассказал нам, как его угощал Сталин, спас от тюрьмы Хрущев и доверил свою жену Брежнев
17 березня 2015, вівторок
Поширити у Facebook
Классический исполнитель песен «Два кольори», «Черемщина», Чорнобривці», «Про рушник» («Рідна мати моя»), «Як тебе не любити, Києве мій» 28 марта будет отмечать 90-летний юбилей. Я договорился встретиться с народным артистом СССР, Героем Украины и звездой оперной сцены — в консерватории, где он преподает. Думал, пересечемся в фойе и пойдем куда-нибудь: в класс или в кафе? «Вы знаете, нет ни одной свободной аудитории», — сказал Дмитрий Михайлович, после крепкого рукопожатия, что удивительно для человека его возраста. — «А давайте прямо здесь будем беседовать?» — задорно предложил он. — «Возле входа?» — удивился я. — «А что? Нормально. Присаживайтесь», — показал он на стул рядом с собой.
Пока мы час разговаривали, с нами поздоровалось не менее двух десятков человек: и стар и млад. Очень почтительно, стараясь не нарушать хода интервью. В общем, и я погрелся в лучах славы выдающегося певца, и ему было приятно — искреннее радушие и уважение со стороны коллег и учеников.
— В чем секрет вашего долголетия?
— Я никогда много не пил, а хорошие, темпераментные певцы спивались, поэтому доживали до 60–70-ти. Большие таланты водка сводила на нет. Я это знаю, потому что был секретарем парторганизации. Спасал, умолял: «Не пей, отрава». Не помогало.
— А на свой юбилей выпьете?
— Полстакана вина. Я не собираюсь ничего особенного устраивать. От интервью не отказываюсь, потому что человек должен быть в русле жизни. Пока живешь — твори, а не занимайся глупостями. Не знаю, сколько придет народу, но моя супруга, Галина Макаровна, ждет гостей. Она вкусно готовит.
— Она не ревновала вас к поклонницам?
— Она мне верила. Я убедил, что люблю только ее. Вместе мы 65 лет. Летом ездили в родные села. Ее родители были учителями, мои — крестьянами. Мы не ссорились и никогда не мешали один одному: она — ученый, доктор филологических наук, я — народный артист.
— Главное в артисте талант или воля?
— Они должны быть в единстве. Если у вас нет воли, один талант не вытянет человека. Есть воля — есть цель. Я слушал своего учителя, Ивана Паторжинского, и ощущал свою миссию — нести в мир нашу украинскую песню.
— Нашу украинскую песню обожали все генсеки…
— Да, в начале карьеры я попал на 70-летие Сталина. После концерта, где я выступал ведущим солистом хора, которым руководил Григорий Веревка, Сталин попросил его, чтобы на не официальной части юбилея выступил солист. Мне сообщили, что завтра меня ждут в Кремле.
— Не испугались?
— Только, когда уже заехали в Кремль, — на голове волосы зашевелились. Скоро выход, а у меня дыхания не хватает. Распорядитель вышел: «Три шага вперед, два шага влево. Там баянист. И вместе начинаете». Я стал выводить: «Дивлюсь я на небо…» А потом выдал «Темную ночь». Ко мне подошел Сталин с Мао Цзэдуном. «Где работаешь?» — спросил генсек с характерным кавказским акцентом. — «Я еще студент», — говорю. — «У кого учишься?» — «У народного артиста Советского Союза Паторжинского». — «Славный певец! Что ты нам еще споешь?» Я спел на бис, а потом меня посадили за стол. Несмотря на то что был голоден как пес, кусок в горло не лез. А рядом сидели знаменитые артисты: Сергей Лемешев, красавица Вера Давыдова. Ко мне подошел дежурный: «Если хотите — можете уйти. Вас проводят». Поднялся, а навстречу двое с сумками: в одной — напитки, в другой — харчи. Грузинское вино «Хванчкара», любимое Сталиным. Беру сумки и еду с Веревкой в отель. Разложили все это добро на столе, покушали и целую ночь разговаривали. Почти не пили. Эта сдержанность по отношению к алкоголю меня и потом спасала: я бы не смог выдержать такую физическую нагрузку, как у оперного певца. Особенно, когда начались зарубежные гастроли. Первый раз, кажется, я поехал на фестиваль в Варшаву.
— А вас не донимали перед выездом за кордон особисты из-за брата, который погиб в застенках НКВД по обвинению в шпионаже в 1940-м?
— Никто об этом не знал. Это был сбой советской системы. У меня три брата и две сестры. Мой старший брат Иван учился после гимназии в Морской школе в Констанце в Румынии. Он владел несколькими европейскими языками. Приехал домой на каникулы, когда границы еще не было, после присоединения Буковины к СССР в 1940 году. А потом засобирался обратно, пошел в комендатуру за документами, чтобы выехать. Его обвинили в шпионаже, пытали, сломали позвоночник, он испытал все муки ада. Потом его расстреляли. О его судьбе мы долго не знали, нам выдали бумажку «пропал без вести». Подробности выяснились не так давно, когда я попросил одного из сотрудников музея поднять архивы. И стало известно, что брат был расстрелян в Черновицкой тюрьме. А я так и писал в своей биографии о брате «пропал без вести», когда выезжал за границу. Гастролируя и зарабатывая валюту для нашего государства, однажды спел 57 сольных концертов за два месяца.
— Но по советским меркам ваша зарплата в 5–7 тысяч рублей были огромными деньгами. У вас было хобби или какая-нибудь страсть?
— Моею страстью была большая семья. Брат, сестра, родители, чтобы они были обеспечены. Жена ездила отдыхать куда хотела, так что и Галина Макаровна была не обделена.
— Какие у вас были отношения с Никитой Хрущевым?
— Он мне присвоил звание народного артиста. Плакал, когда я пел «Два кольори». Был сентиментальный. Да я и сам такой же (смеется).
— У вас была возможность остаться на Западе?
— Была. Но меня бы убили.
— Балерун Михаил Барышников смылся и ничего.
— Барышников — да, но я бы проходил в графе «украинский националист». Если честно, я бы не смог жить без Украины. Мне предлагали во многих операх контракты. Однажды выдающаяся оперная певица Бланш Тебом предложила выступить за границей: «Меня знает весь мир, можешь со мной ехать, я все устрою». Думаю, риск — благородное дело, и поехал с ней без разрешения Госконцерта за кордон. Боже, какой был скандал! Тюрьмой пугали. Защитил все тот же Хрущев. С Брежневым у меня были особо теплые отношения. Он подошел ко мне на одном из банкетов под Новый год, ему нужно было куда-то отлучиться, и говорит: «Дима, потанцуй с моей женой. Я скоро вернусь». И мы отлично потанцевали. Он к себе в дом приглашал, я пел его гостям.
— А из украинских президентов, кто вам близок?
— С Виктором Ющенко дружил. Симпатичный человек, влюбленный в свою землю. Я не могу обижаться на правителей — все ко мне хорошо относились. Когда я был главой профсоюза, нашим хлопцам в театре добывал звания и квартиры.
- А искушения были у вас какие-нибудь?
- Нет. Я по природе слишком осторожен и всегда руководствовался принципом: «Не делай того, что не понравиться другим».
- Но характер, говорят, у вас – кремень?
- Это понятно. Как бы я овладел непростой вокальной школой, чтобы стать артистом? Но работал я – в радость.
— А как вы, оперная звезда, относитесь к рок и поп-звездам? К тем же «Битлз»? Говорят, оперные артисты презирают эстраду?
— Лично я отношусь позитивно ко всем, кто владеет своим искусством. Одно и тоже надоедает, а так вышли ребята — показали что-то новое. Я к любым музыкальным жанрам отношусь нормально.
— Вы что-нибудь пели специально для Галины Макаровны?
— Иногда она просит спеть меня какой-нибудь романс. Но что касается дружеских компаний, которые уже навеселе и говорят мне: «Давай споем». Я отвечаю: «Пойте, а я послушаю». — «А чего не хочешь с нами?» — «Да потому, что я перед этим уже пел три часа на сцене!» (смеется).
— О чем-нибудь жалеете, глядя назад?
— Только об одном жалею, что так быстро пролетели 90 лет (смеется). У меня была мечта так спеть украинскую песню, как никто другой, и я ее осуществил. Поэтому я — счастливый человек.
Автор: Константин Рильов
Джерело: vesti-ukr.com
|