|
|
Композитор Мирослав Скорик рассказал, почему в Украине растет интерес к классической музыке
26 липня 2015, неділя
Поширити у Facebook
Композитора Мирослава Скорика ценители симфонической музыки считают классиком и легендой. Его произведения исполняют наиболее титулованные отечественные коллективы на главных сценах страны, по Скорику учатся студенты консерватории и музыкальных училищ. 76‑летний композитор является автором многих концертов, балета и даже оперы, а широкой публике хорошо известна его музыка, написанная для кино, в том числе к знаменитой ленте Сергея Параджанова Тіні зубутих предків и мультфильму Как казаки кулеш варили.
Впрочем, карьера музыканта, когда-то окончившего Львовскую консерваторию, строилась не только в Украине — он работал в США, а затем в Австралии. Вообще, Скорик родом из семьи львовских интеллигентов, а среди своих предков называет оперную диву Соломию Крушельницкую.
Сейчас он, преподавая в Киевской и Львовской консерваториях, фактически живет на два города, и в обоих у него есть ученики. Кроме того, композитор во время исполнения его музыкальных произведений нередко сам становится за дирижерский пульт и даже садится за фортепиано.
НВ беседует с классиком в Национальном союзе композиторов в Киеве, где он долгие годы сопредседательствовал. Хотя в столице у него есть еще один кабинет — художественного руководителя Национальной оперы. Впрочем, об оперном театре он говорит со вздохом и признается, что возможности изменить все, как хотелось бы, у него нет.
—Вы являетесь художественным руководителем Национальной оперы, к которой много вопросов относительно репертуара и уровня постановок…
—Я не хочу говорить о коллегах, так что без комментариев.
—Но при назначении на эту должность вы обещали, что в репертуаре оперы будет больше украинской музыки…
—Мы стараемся, но пока не выходит. Во-первых, чтобы поставить оперу, нужно много денег, а это всегда большой риск — ты никогда не знаешь наверняка, станет произведение успешным или нет. Опера не может быть самоокупаемой априори. Поэтому на Западе такие постановки обычно финансируют спонсоры, которые взамен получают от государства поблажки в налогообложении. У нас все иначе, и у бизнесменов нет мотивации поддерживать наши постановки. Иногда кто‑то с барского плеча может дать денег, но это бывает редко.
Все это сильно влияет на репертуар. Нам приходится идти на поводу у публики. Решения принимаю ведь не только я — есть еще директор и бухгалтер, которые говорят, что нужно, чтобы зал был полный.
—И на что приходит публика?
—На оперы Джузеппе Верди, Джакомо Пуччини, Петра Чайковского и Джоаккино Россини. Еще очень популярны балеты — Щелкунчика даем иногда каждый день в течение недели.
—Правда ли, что классическая музыка в Украине сейчас привлекает больше слушателей, чем раньше?
—Да, спрос на серьезную музыку намного больше, чем раньше. Мы видим это на концертах и фестивалях. Просто в советское время все хотели слушать западную эстраду, потому что ее запрещали. А сейчас все наоборот — засилье некачественной попсы вернуло многих к серьезной музыке. На самом деле классика часто абсолютно несложна для восприятия. Многие произведения Людвига ван Бетховена, Вольфганга Амадея Моцарта или Петра Чайковского на слуху, и их очень легко почувствовать. А постепенно, слушая все больше и больше музыки, можно понять и современную серьезную музыку.
—А в 1960-х вы ведь тоже писали эстрадную музыку…
—Понимаете, это была эпоха, когда запрещали не только западную музыку, но даже ритмы. Поэтому было интересно с этим работать — писать украинские песни с западными ритмами, вроде танго, буги-вуги, босанова или твиста.
—Когда вы писали музыку к Тіні забутих предків, вам было всего 25 лет. Почему Параджанов пригласил к сотрудничеству именно вас?
—Для него было важно, чтобы музыку написал композитор из Западной Украины. Приехав во Львов, он пришел на радио и попросил поставить ему произведения львовских композиторов. И одна моя композиция ему понравилась настолько, что он категорично заявил: “Этот композитор будет писать музыку к моему гениальному фильму”.
Параджанов был очень своеобразной и даже странной личностью. Поначалу я даже не хотел с ним сотрудничать. Но потом мы встретились еще раз, и он оказался очень приятным человеком — так мы начали работать.
—Что из ваших произведений исполняют за рубежом и приносит ли это доход?
—Я пишу серьезную музыку, и гонорары за нее обычно совсем небольшие. Время от времени мне присылают отчет, сколько я получил за год. В последнем из них было указано более 50 стран мира, где исполнялась моя музыка. Там бывают очень смешные цифры, например, Тайвань — 5 центов. Есть, конечно, и суммы побольше, но все равно это не те доходы, к которым привыкли эстрадные исполнители.
—Почему большинство украинских композиторов до сих пор неизвестны в мире?
—Мы долгие годы находились в составе Советского Союза, где все выстраивалось на российской музыке. Нас считали провинцией, и пробиться украинским композиторам было сложно. Хотя, конечно, это и несправедливо.
Это серьезная проблема — с одной стороны, наша музыка находится на достаточно высоком уровне, благодаря тому, что долгие годы у нас было хорошее системное музыкальное образование. С другой, композитор — это национальное явление, у каждой страны свои авторы, и популяризировать их в мире сложно. Нужна помощь государства, собственный опыт, настойчивость и знакомства.
—Вы подчеркиваете, что музыкальное образование раньше было сильным. А сейчас?
—А теперь у нас практически нет уроков музыки в общеобразовательных школах — никто не знает нот, не умеет петь чисто. А ведь во всем мире этому направлению уделяется значительное внимание. Например, в Китае благодаря этому сейчас много сильных музыкантов.
Что касается профессионального музыкального образования, оно еще держится на достойном уровне. Но тоже постепенно разваливается из‑за Болонской системы, которую нам навязывают. Ведь в результате у студентов меньше занятий по профессии, меньше часов обучения и меньше профессиональной нагрузки.
—А кто, по-вашему, сейчас интересен из наших авторов и кого уже исполняют за рубежом?
—Если я начну их называть и кого-то забуду, на меня будут обижаться. Но с десяток тех, кого исполняют в мире, точно есть. Когда нам удается протолкнуть украинскую серьезную музыку на зарубежные концерты, мы получаем много одобрительных отзывов.
—В каком направлении, по-вашему, будет развиваться академическая музыка?
—В музыке, как и в жизни, невозможно ничего предугадать. С авангардной музыкой, например, вышел казус: одно время ею сильно увлекались, проводили специальные фестивали. А в последние годы она стала получать все меньше и меньше одобрения у публики. Если посмотреть на то, что сейчас звучит на концертах, то так называемый авангард занимает всего около 1-% исполняемой музыки. Остальное — это классика.
При этом многие композиторы, писавшие авангардную музыку, отошли от нее. Например, польский композитор Кшиштоф Пендерецкий теперь пишет нежную и спокойную музыку. Или Сильвестров , который всегда писал сложную музыку, теперь пишет проще, чем Чайковский. Он считает это новым авангардом, а себя — модернистом.
Вообще раньше в музыке были направления — романтизм, импрессионизм, экспрессионизм, а сейчас их нет. Все вместилось в одно понятие — постмодернизм. Очень удобный термин практически для всего.
Автор: Олена Геда
Композитори:Мирослав Скорик
Концертна організація: Національний академічний театр опери та балету України імені Т.Г. Шевченка
Навчальний заклад: Львівська національна музична академія ім. М. В. Лисенка, Національна музична академія України ім. П.І. Чайковського
Джерело: nv.ua
|